Монахиня

Медитации, мантра «Харе Кришна» и домашнее питание творили чудеса, я стремительно восстанавливалась психически и физически. Всего за несколько месяцев мой вес вернулся в норму. Родных настораживала только моя уединенность, я почти не поддерживала контактов с внешним миром.

Предшествующие главы «Возвращение», «Родительский дом» - читайте в полной версии книги «Невероятная история Миссис Индия в Гоа».

Ни один индиец в обычной жизни не проводит по много часов в ежедневных молитвах, мое поведение казалось странным.

Первоначальные насмешки близких над набожным поведением вскоре сменились уважительным отношением. Тогда впервые я на практике убедилась в том, какой магической силой обладает медитация и молитва, способные в буквальном смысле слова преображать мир. Мое стремительное «возрождение из пепла» стало главным чудом духовных практик.

Но у медитаций и мантр была и другая сторона. Чем больше я погружалась в спиритический мир, тем меньше интересовалась окружающей реальностью. Я обнаружила, что лучше всего мне с самой собой и с Кришной. Все остальное, включая даже родителей, мешает, потому что отвлекает от источника высшего наслаждения.

Вспомнились и наставления Прана Джи о бренности и тщете всего материального. Прана Джи в соответствии с духом кришнаизма учил, что все материальное ничтожно, не имеет вообще никакого значения. Материальные блага отвлекают от пребывания с Кришной, а потому достойны лишь того, чтобы быть выброшенными на помойку. Человеческое тело Прана Джи называл производителем дерьма, источником скверны, грехов и погибели. Прана Джи учил отказываться от всех потребностей тела, усмирять желания и устремляться подальше от тела, только к великому Кришне.

В ту пору мне не приходило в голову заметить огромную разницу между тем, что Прана Джи проповедовал и тем, как жил сам. Прана одевался в обтягивающие кожаные штаны, кожаные сапоги на высоком каблуке и стильные рубашки. Ездил он только на раритетных моделях байка Enfield. Позади Праны на байке всегда сидела одна из его многочисленных подруг и поклонниц, как правило, вдвое младше Праны. Ничего общего с проповедуемым им аскетизмом образ жизни Прана Джи не имел. Призывая учеников к аскезе, сам учитель любил жить красиво и с размахом. Впрочем, это особенность многих учителей духовности.

Я настолько прониклась идеями Праны, что практически перестала следить за собой. Я не пользовалась косметикой, в моем гардеробе было всего несколько простых вещей, питалась я только рисом, бобовой похлебкой и лепешками. Никакие привязанности материального мира не связывали меня. По сути, я вела образ жизни аскетичной монахини, и, как ни странно, это состояние оказалось очень гармоничным для моей натуры. В одиночестве, с молитвой в устах и с четками в руке я чувствовала себя наполнено и комфортно.

Но так не могло продолжаться долго, я была слишком молода, энергия требовала выхода в мир. По мере того, как ко мне возвращались силы, росло и желание вернуться в Гоа. Я воспринимала свою нынешнюю реальность, как сон. Пробуждение и настоящая жизнь ждали только в Гоа.